Задержание основателя Telegram Павла Дурова в аэропорту в Париже стало триггером для обсуждения будущего мессенджера, вопросов свободы коммуникации и прочих аспектов, которые непосредственно касаются именно этого кейса. Однако ревностная реакция руководителей видных Big Tech компаний подтверждает, что в Париже сейчас решается не только судьба Дурова и Telegram, а формируются новые контуры противостояния национальных государств и цифровых гигантов.
Размытие государства
У государства не так много квалифицирующих признаков. И современные технологии угрожают самой сути классического национального государства, перехватывают функционал, отнимая у него инструменты воздействия, которые и делали государство государством.
Теперь власти не имеют полного контроля за финансовым сектором, так как в обороте присутствует огромное множество криптовалют, которые позволяют сохранить частичную анонимность, спрятать деньги от налоговой службы, быстро и бесследно перевести деньги из одной страны в другую. Именно поэтому власти большинства стран стремятся разными методами регламентировать рынок криптовалют. Потеря контроля над финансовыми потоками (частичная или полная) — это большая, однако не фатальная угроза.
Публичная власть — также под угрозой, так как искусственный интеллект в относительно ближайшей перспективе может перехватить часть этих функций. Формулирование и написание законов, частичное функционирование исполнительной власти, судопроизводство на базе ИИ — пока это все звучит футуристично, но не невероятно, как каких-нибудь 10-15 лет назад.
Описанные выше угрозы являются чувствительными, но не фатальными. Значительно более серьезной угрозой становится неспособность власти применять легитимное насилие в отношении отдельных акторов. Не потому, что оно неспособно это сделать, не потому что силовой блок демонстрирует дисфункцию, а потому что «Левиафан» просто не видит тех, кого ему нужно пожирать.
Слепой «Левиафан» бесполезен
Современные технологии, с одной стороны, кратно упростили жизнь следственных органов. Любой житель крупного мегаполиса, который не предпринимает усилия для своей деанонимизации, сегодня — открытая книга. Власти знают о нем все: место работы, любимые заведения, популярные маршруты, типичную продуктовую корзину, предпочтения в фильмах, музыке и книгах. С другой стороны, эти же технологии позволяют рядовому пользователю максимально, насколько это возможно, сделать себя невидимым для государства. Причем, если раньше для этого нужна была серьёзная подкованность в технических аспектах, то сегодня базовый уровень анонимности в сети — это задача, решаемая 5-10 приложениями и алгоритмами поведения.
Поэтому возникает парадоксальная ситуация. Государство, вводя все новые и новые механизмы контроля информационного пространства, в попытках проявить тех, в отношении кого оно может и должно применять легитимное насилие (преступники, террористы и т.д.), сокращает до минимума личное пространство рядового гражданина, который не предпринимает никаких мер для своей анонимности. При этом злоумышленники имеют функционал, ослепляющий «Левиафана», который более не способен пожирать своих врагов.
Утеря этой функции, в отличие от контроля за финансовым и управленческим секторами, несет витальные угрозы для государства, поэтому власти Франции пошли на столь радикальный шаг, не обращая внимание на потенциальные репутационные издержки. Ведь на конку не просто один какой-то сервис, а в перспективе само существование государства, а это значит, что и власти большинства других государств никак не будут этому препятствовать.
Давление будет усиливаться
Чем закончится дело Дурова, по большому счету, не важно для глобального процесса борьбы национальных государств за зоны своего контроля. Политический организм действует в старой парадигме классического институционализма — издавать законы, формировать судебную практику, давить несогласных. Однако в борьбе с технологическим прогрессом государство, как правило, находится в статусе догоняющего. Сначала появляется технология, а затем, когда она начинает оказывать воздействие на социально-политические процессы, государство начинает реагировать.
Сейчас видны попытки некоторых стран перейти к стратегии «не можешь победить — возглавь». И этот подход может сработать в сфере криптовалют, даже в сфере ИИ, но не в плоскости угроз, которые власти этих стран воспринимают как витальные.
Поэтому перспективы Big Tech компаний в краткосрочной перспективе туманные:
Нормативное давление будет усиливаться. Причем ответственность владельцев площадок и технологий будет расширяться еще сильнее.
Аппаратная часть потянется за софтом. Власти будут и далее стремиться расширить контроль на уровне устройств. Частично эти практики действуют и сейчас.
Технореволюционеры — персоны нон грата. Кейс Дурова — это не последний пример того, как главы крупных компаний, которые не согласились пойти на сделку с государством, столкнутся с его репрессивной машиной.
В долгосрочной же перспективе государства рано или поздно будут вынуждены трансформироваться под давлением новой технологической реальности. «Левиафан» должен эволюционировать, иначе он будет сожран Прогрессом.
Михаил Карягин, заместитель директора Центра политической конъюнктуры
Свежие комментарии