На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Боцман
    Вообще то речь идет, о высшей мере социальной защиты государства и населения от терроризма. Если надо, привести рефер...О смертной казни....
  • Людмила Лепаева
    Скоро у нас так будет а то и хужеКлопы, навоз и тр...
  • Вовладар Даров
    А здесь и агитация ненужна, В.В. Путин наш президент!Старт агитации пе...

Глава VI. Новая сечь. 1734 – 1775 годы

На фоне разворачивающейся борьбы за Польское наследство и накануне неизбежной войны с Турцией императрица Анна Иоанновна в ответ на инициативу казаков 31 августа 1733 г. издала манифест о «отпущении вины» Запорожского казачества и принятии его в русское подданство.

Инициаторами возвращения запорожцев со стороны Росссии были киевский генерал-губернатор Вейсбах и фельдмаршал Миних, а с запорожской стороны – кошевой атаман Иван Малашевич. Впрочем, реальный переход Запорожского войска состоялся позднее – Остерман, как мог, оттягивал начало войны с Турцией и опасался, что принятие в подданство запорожцев будет расценено как недружественный шаг и подтолкнет Порту к агрессии. В марте 1734 года казаки поднялись выше по Днепру, в район устья Базавлука и основали там Пидпильнянскую сечь.  Общее количество возвратившихся в российское подданство запорожцев составило около восьми тысяч человек.

В начавшейся в конце 1735 г. войне с Турцией они приняли самое активное участие, и, в отличие от малороссийских казаков, отлично себя проявили. К их помощи главнокомандующий фельдмаршал Миних прибегал при планировании операций, использовал их в качестве разведчиков и проводников. В боевых действиях они нередко сопровождали самого фельдмаршала наряду с элитными гвардейскими и кирасирскими частями.

Особо отличились запорожцы при взятии Очакова, когда вместе с донцами и сербскими гусарами скрытно проникли в крепость и внезапно атаковали турок, а при Саврани они стойко выдержали удар крупных сил неприятеля. Правда, запорожцы не были бы сами собой, если бы их участие в боевых действиях ограничивалось бы исключительно военными успехами. Так, например, под Перекопом под видом татар они совершали рейды на армейские табуны, а после одной из кампаний старшина была уличена рядовыми казаками в присвоении части царского жалования, после чего по этому поводу между ними случились разбирательства с рукоприкладством. По итогам войны Турция признала суверенитет России над Запорожьем в границах установленных Константинопольским миром 1700 г.

Вернувшиеся в российское подданство запорожцы первоначально были подчинены киевскому генерал-губернатору, затем, после возрождения гетманства при Елизавете Петровне – гетману Разумовскому, а после того, как этот институт был ликвидирован Екатериной II – генерал губернатору Малороссии Румянцеву. 

Новая Сечь и ее организация.

Новая Сечь была устроена казаками в урочище Красный кут на небольшом полуострове неподалеку от впадения в Днепр речки Пидпильна. Рядом с ней располагался т.н. Новосеченский ретраншимент, который входил в систему опорных пунктов, призванных прикрывать коммуникации русских войск во время походов на Крым и нижний Днепр. В дальнейшем функция этого укрепления состояла в поддержании военного присутствия России на Сечи.

Сама Сечь состояла из основного укрепления и предместья. Внутри укрепленного периметра по радиусу центральной площади располагались курени и административные здания – военная канцелярия, арсенал, дома старшины и церковь Покрова Божьей Матери. Куреней было 38, они служили жилищем для казаков и основной структурной единицей военной организации Сечи. 
Предместье также было окружено валом и рвом. Оно именовалось Гасан-Баша, и было центром торговой и ремесленной активности. Здесь были шинки, мастерские, лавки и склады греческих, еврейских, армянских и пр. купцов, и здесь же с них собиралась торговая пошлина, которая была важным источников доходов Запорожского Коша. Дважды в год – на Рождество и Пасху – шинкари и ремесленники выплачивали войску «ралець» (подарок).

Административно территориальными единицами Новой Сечи были паланки. Этот термин является тюркизированной формой слова «фаланга» и означал укрепление. Собственно каждая из паланок и формировалась вокруг определенного сторожевого или пограничного поста с небольшим гарнизоном.

Первоначально паланок было пять. Три на правом берегу Днепра (Бугогардовская и Ингульская и Кодацкая) и две на левом берегу (Самарская и Кальмиусская). В двух северных паланках, граничивших с Гетманщиной и наиболее удаленных от Крыма, проживали женатые казаки. В 1766 году на территории Самарской паланки были сформированы еще две новых – Орельская и Протовчанская, а также на нижнем Днепре организована Прогнойская паланка.

Паланковая старшина назначалась сечевой старшиной и состояла из полковника, писаря и атаманов, возглавлявших существующие на территории паланки общины.  Как и на Сечи старшина паланок объединяла в себе функции военной, гражданской и судебной власти. Также полковники собирали пошлины за перевоз через реки и за право торговать на их территории. Помимо казаков в паланках проживали и «посполитые» т.е. крестьяне, которые в своих слободах также выбирали себе атаманов и пользовались правами самоуправления.

Местом обитания женатых казаков и «посполитых» крестьян были слободы, которых насчитывалось несколько сотен. Женатые казаки не имели право занимать выборных должностей и облагались подворной податью в пользу Коша, первоначально она составляла рубль в год, с 1758 г. – полтора рубля.

Посполитые в зависимости от своего имущественного статуса делились на целый ряд категорий: «жонаті і можні», «тяглі одинаки» (первые две категории владели собственным хозяйством), «піші» (владели усадьбой), «підсусідки» (не имели недвижимости, жили у более состоятельных посполитых или казаков), «вбогі» (вообще не владели имуществом).

Слободы ежегодно выплачивали Кошу определенную для них сумму, которая затем разверстывалась внутри общины по ее собственному усмотрению. При этом сечевая старшина все же пыталась контролировать справедливость распределения налоговой нагрузки, чтобы избежать антагонизма внутри слобод.

Также на Запорожье было несколько слобод принадлежащих Самарскому Святоникольскому и Нехворощанкому монастырям. 
Помимо выплаты налогов посполитые были обязаны нести натуральные повинность в пользу Войска – участвовать в ремонтных и строительных работах, предоставлять постой несущим службу казакам, снабжать войско сеном и т.п. 

Только в последнее десятилетие существования Запорожской Сечи при кошевом атамане П.Калнышевском переход посполитых в казацкое сословие был ограничен, до этого он был совершенно свободным, причем имели место и обратные трансформации – казаки, которые по тем или иным причинам не могли нести службу могли оставаться на Сечи в статусе посполитых.

Зимники или хутора во время Новой Сечи были важнейшими хозяйственными единицами Запорожья. Казаки разводили лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, держали пасеки, занимались земледелием, огородничеством и садоводством. Работали в них батраки. В 1766 г. старшина В.Чернявский писал о том, что таких хозяйств на Запорожье четыре тысячи. Однако кроме них в больших количествах существовали еще и хутора бедных казаков – «кугуты» - в которых хозяева часто жили даже не в хате, а в землянке и держали всего несколько голов скота.
 
Представления о старшинских зимниках дают данные о конфискации имущества при ликвидации Запорожской Сечи в 1775 г. У кошевого П.Колнышевского было 639 коней, 1085 голов крупного рогатого скота, среди которого 9 буйволов, 14045 голов мелкого рогатого скота, 106 свиней и 5 ослов. У войскового писаря И.Глобы – 336 лошадей, 889 голов крупного и 12 463 мелкого рогатого скота, 86 свиней, у полковника Гараджи – 39 лошадей, 167 голов крупного и 2700 голов мелкого рогатого скота. О размерах стада в хозяйстве зажиточного сечевика можно судить по описанию имущества казаков, которого они лишились в 1769 г. после нападения крымских татар во время русско-турецкой войны. Так у казака Шкуринского куреня И.Шморгуна, кочевники увели 20 лошадей, 40 голов крупного и 700 мелкого рогатого скота, а у казака А.Придатка – 70 лошадей, 50 голов крупного и 300 мелкого рогатого скота.

Помимо размера стад, из сделанной при ликвидации Сечи описи имущества упомянутого полковника Гараджи можно составить представления о других элементах хозяйства старшинского зимника. Полковничий хутор был окружен частоколом, внутри которого находился хозяйский дом, две хаты для работников, кухня. На хуторе имелось множество хозяйственных построек и сооружений: мельница с сукновальней, кладовые, загоны для скота, хлев, конюшня, сеновал, кабак, солодовня, пивоварня и ледник. Усадьба была окружена посевами пшеницы, ржи, ячменя, овса, гречихи, баштаном и огородом.
 
Зимники были частной собственностью своих владельцев – их можно было продать, подарить, заложить. Часто у зажиточных казаков, у которых было по несколько зимников, ими управляли наемные приказчики. Многие батраки часто были сезонными работниками, на зиму они возвращались в Малороссию. На зимниках зажиточных казаков могло быть от десятка до полусотни батраков. 

Социально-экономическое развитие Запорожья.
 
В период Новой Сечи традиционный экономический уклад Запорожцев претерпел серьезные изменения. Ранее их хозяйство было скорее присваивающим. Его основу составляла военная добыча и плата за службу, а также эксплуатация природных ресурсов края – рыболовство, охота, бортничество, добыча соли и т.п. Важнейшим условием перехода к полноценной производящей экономике – земледелию и скотоводству - стало прекращение массированных татарских вторжений по условиям заключенного с Турцией Белградского мира. Конечно, небольшие набеги продолжались, но это явление носило обоюдный характер.

Экспорт скота и продуктов скотоводство (шкуры, шерсть) был важнейшей статьей экономики Сечи. Боевых коней даже экспортировали в Европу, в т.ч. для нужд лучшей на тот момент прусской кавалерии, притом, что сама Россия испытывала недостаток в верховых лошадях для армии. В первые десятилетия существования Новой Сечи, потребность в хлебе удовлетворялась за счет правительственных поставок и экспорта из Малороссии. Однако позднее производство зерновых на Сечи также достигло товарных масштабов, причем его экспортировали татарам и туркам.

Еще одной важной сферой экономики Новой Сечи была транзитная торговля. Сюда стекались товары из Турции и Крыма, которые ввозились на Запорожье с минимальными пошлинами, которые отчислялись самому Кошу, а затем уже казаки, используя свои привилегии, могли вывозить их дальше на территорию Российской империи. Точно так же товары следовали и в противоположном направлении. Фактически территория Вольностей Запорожских стала своеобразной «серой» зоной, через которую можно было ввозить и вывозить товары, избегая российских таможенных пошлин, что, естественно, причиняло убытки казне.
 
Экономический бум на Сечи привел к усугублению имущественного, а как следствие и социального неравенства. Земля считалась собственностью всего Коша, но пользоваться ею могли только те, кто мог себе позволить вести хозяйство.
 
Отныне ранг в сечевой иерархии и степень богатства были тесно связаны. Как всегда в процессах классообразования основными рычагами личного обогащения и повышения статуса были частная собственность и присвоение общественных ресурсов, доступ к которым имела старшина. Впервые в массовом количестве на сечи появляются крестьяне, которые работали в хозяйствах казаков. Многие казаки предпочитали вместо себя за плату отправлять в походы наемников вместо того, чтобы лично нести службу.
 
Традиционно Запорожье притягивало беглых крестьян. Середина – вторая половина XVIII в. были временем ужесточения эксплуатации и норм крепостного права в Российской империи. Сюда бежали не только из Гетманщины, но и со Слобожанщины из центральной России. Причем нередко крестьяне приграничных с Сечью районов бежали туда целыми селами после вооруженных выступлений против своих помещиков. Помимо крестьян на Сечь стремились и дезертировавшие из армии солдаты, которые иногда приходили даже со своим оружием и лошадьми. По-прежнему, на сечь бежали и крестьяне Правоборежья, спасавшиеся здесь от экономического и религиозного гнета польских панов. Помимо этого на сечи встречались крещеные евреи и татары, молдаване, валахи, и выходцы из других, еще более удаленных регионов. 


Запорожская сечь и ее соседи в третьей четверти XVIII в.: балканские колонисты, Гайдамаки и Колиивщина
 
В XVIII веке Северное Причерноморье и прилегающие к нему регионы все еще оставались зоной Фронтира, т.е. пограничья, жившего по законам «Дикого поля». Набеги, угон скота и ограбление соседей все еще оставались неотъемлемым элементов в жизненном укладе населения региона. Конечно, в мирные периоды интенсивность и масштабы таких набегов уже не были столь велики, что позволяло более интенсивно заселять и осваивать районы считавшиеся ранее опасными.

Но татары из различных орд продолжали совершать свои нападения, а казаки отвечали им тем же. Кроме того грабительские рейды были обычным занятием польской правобережной шляхты. У самих запорожцев регулярно возникали мелкие вооруженные стычки с гарнизонами и поселенцами Украинской линии, Бахмуткого уезда, казаками Слобожанщины и Войска Донского, (особенно до размежевания правительством земель между двумя казачьими войсками по речке Кальмиус в 1746 г.).

В середине 18-го в. к этой и без того пестрой и конфликтной среде фронтира Российской империи, Запорожья, Речи Посполитой, Османской Турции и Крымского Ханства и  добавились еще два компонента: балканские переселенцы и гайдамаки.

С появлением на флангах Украинской линии балканских колоний Новой Сербии на Правобережье и Славяносербии на Донце Запорожье по всей северной границе оказывалось изолировано сплошной линией военных поселений. Земли которые были отведены колонистам запорожцы считали своими, хотя на территории отведенной под Новую Сербию до того уже существовало сотенная организация Миргородского и Полтавского полков, а земли Славяносербии были частью Бахмутской провинции.

Земельные конфликты и тяжбы с обитателями и властями новосозданных провинций, в 1764 году объединенных в Новороссийскую губернию, составили постоянный фон последних десятилетий существования Новой Сечи. Казацкая старшина неоднократно направляла в Петербург делегации, которые пытались разрешить споры в пользу Коша, при этом рядовые казаки нередко просто нападали на соседей, грабили их, угоняли скот и сгоняли крестьян с занятой земли. Особенно участились эти нападения во время русско-турецкой войны 1768-1774, о чем подробно сообщает генерал Прозоровский в своей записке о Запорожской сечи, направленной в Петербург. Казаки, видимо решили, что масштабные военные действия это удачное прикрытие для передела земельных владений.


Еще одним фактором дестабилизации причерноморского Фронтира, особенно западной его части, стали гайдамаки. Первое гайдамацкое восстание произошло в 1734 году, и было спровоцировано вводом в Польшу русских войск в ходе борьбы за Польское наследство. Сам термин, происходящий от тюркского слова «разбойник», появляется в польских источниках с 1717 г. Это восстание носило самостоятельный характер, однако после того, как была основана Новая Сечь, запорожцы стали неотъемлемым элементом гайдамацких отрядов, как правило, играя роль вожаков и организаторов. Земли Вольностей Войска Запорожского, в первую очередь территории правобережных паланок, превратились в своеобразный тыл для гайдамаков, где они могли укрыться от польского преследования, перезимовать и пополнить свои ряды.

Основными базами гайдамаков были леса Черный и Чута, которые находились в границах Новой Сербии, а также острова на Южном Буге в районе Мигийских порогов, который стал своеобразной «гайдамацкой Сечью». Гайдамаки нападали не только на поляков, но и на балканских колонистов и татар. Они отбирали у них деньги, ценности, оружие, лошадей. Нередко последние обнаруживались потом в табунах запорожцев.

В Новомиргороде, при штабе новосербского корпуса была образованная специальная комиссия по борьбе с гайдамаками, которая взаимодействовала по данному вопросу, как с польскими властями, так и с Войском запорожским. В 1757 году специальную команду по борьбе с гайдамаками, сформированную Кошем, возглавил войсковой есаул П.Калнышевский.

Впрочем, запорожцы в этом деле особого рвения по понятным причинам не проявляли. Так, например, генерал-лейтенант Хорват, командующий новосербского корпуса, упрекал Калнышевского и кошевого Григория Федорова в ненадлежащей подготовке отряда снаряженного для поимки гайдамаков. Тем не менее, запорожская старшина, сама была не слишком довольна наличием на Сечи беспокойного гайдамацкого элемента и определенные меры для борьбы с ним все же принимала.
Попадавшихся гайдамаков нередко ждала такая же мучительная смерть, как и в случае если их захватывали поляки.
 
Самым масштабным гайдамацким восстанием стала Колиивщина. В 1768-м году вновь, как и в 1734-м, восстание было спровоцировано появлением в Речи Посполитой российских войск, которые были направлены на борьбу с Барской конфедерацией. Также как и тогда, среди крестьян правобережья распространялась поддельная «грамота», в которой от имени Императрицы содержались призывы убивать поляков и евреев, что и делали повстанцы, нередко с особой жестокостью. 

Подлинной причиной восстания была сформировавшаяся на Правобережье в XVIII в. система жесточайшей эксплуатации крестьянства, основанная на извлечении максимальной прибыли арендаторами помещичьих хозяйств. Землевладельцами были поляки, а арендаторами, как правило, евреи, что придавало экономическому угнетению очевидный национальный и конфессиональный оттенок. Лидером восстания был выходец с Правобережья, казак Тимошевского куриня Максим Зализняк, к которому со своими людьми присоединился командир отряда надворных казаков магната Потоцкого Иван Гонта. Их объединение произошло под Уманью, которая затем была взята восставшими, устроившими в городе масштабную резню. После этого восстание полыхнуло с новой силой.

Поскольку российская армия, которая в тот момент осаждала оплот польских повстанцев город Бар, прибыла в Польшу под предлогом помощи законному правительству в наведении там порядка, а сама по себе масштабная крестьянская война, в которую были активно вовлечены подданные Российской империи запорожцы, составляла потенциальную угрозу и для левобережной Малороссии, то именно войска генерала Кречетникова и были отправлены на подавление Колиивщины. Генерал обманом захватил лидеров гайдамаков, подданных Речи Посполитой выдал на жестокую расправу полякам, а Зализняк и другие запорожцы, и подданные Империи были навечно сосланы на каторгу в Забайкалье. После этого отряды шляхты жестоко подавили остатки восстания.
 
Екатерина специально издала указ, в котором говорилось о том, что никаких призывов к восстанию от ее имени не звучало, а запорожцы, принявшие в нем участие, действовали по своему усмотрению, а не как представители Войска. Такая демонстративность связана с инцидентом с турецким пограничным городком Балта, в котором пытались укрыться поляки, и который был захвачен и разграблен повстанцами. Для Турции это был идеальный повод вступить в войну с Россией на стороне Барских конфедератов, вынуждая Екатерину сражаться на два фронта. Поэтому в вину запорожцам принявшим участие в восстании вменялось, прежде всего, нападение на турок и татар, за что они были подвергнуты экзекуции в присутствии представителей Порты. Показательно, что после того, как война с Турцией все равно началась то казакам, участвовавшим в восстании, наказание было изменено с каторги на ссылку.
 
Запорожцы сумевшие избежать гибели или плена после разгрома восстания возвращались на Сечь, однако здесь многие из них были арестованы по приказу кошевого Калнышевского и брошены в тюрьму для дальнейшей передачи царскому суду. Такое развитие событий вызвало недовольство среди рядовых казаков, которое, в конце концов, вылилось в Рождественское восстание 1768 года.

На Рождество на Сечи традиционно выбирали старшину. В очередной раз кошевым был переизбран Колнышевский, однако казаки остались недовольны тем, что Рада была посвящена только выборам и прошла без обсуждения текущей ситуации.

Возмущенные этим казаки взбунтовались, освободили содержавшихся на Сечи узников и затем направились к дому, где в тот момент проходило совещание новоизбранной старшины. Калнышевскому и его окружению с трудом удалось избежать встречи с разгневанной толпой – они успели сбежать, проделав отверстия в крыше и стене здания, незамеченными пробраться к лодкам и по реке переправились в Кодак, который контролировал племянник кошевого. Тем временем казаки, разграбив имущество беглецов, решили избрать себе новую старшину и кошевого и под их предводительством вернуться в турецкое подданство.

Однако на следующий день к Сечи подошли войска из Новосеченского ретраншимента и Калнышевскому удалось убедить запорожцев подчиниться. В итоге было арестовано и предано суду около сотни наиболее активных участников бунта. На следующий год для подавления волнений в Корсунском курене старшина вновь обратилась к армии и после вмешательства генерала Панина зачинщики были схвачены и сосланы в Сибирь. 

Русско-турецкая война 1768-1774 г. и ликвидация Сечи.

В русско-турецкой войне 1768 – 1774 гг. запорожцы, естественно, приняли самое активное участие. Сечь выставила 7 500 конных и 5 800 казаков. Важную роль сыграла флотилия казацких «чаек»: в начале июня 1769 г. она пресекла попытку очаковской флотилии турок подняться по Днепру, а позднее успешно атаковала турецкие корабли в устье Дуная.

Запорожцы отличились под Очаковым, Бендерами, Тульчей и Исакчей. В 1771 г. они захватили Кафу (современная Феодосия). Многие из казаков были представлены к наградам, а кошевой Калнышевский удостоился осыпанной бриллиантами золотой медали на синей ленте ордена Андрея Первозванного.

В 1772-м году в запорожское «товарищество» был принят князь Г.Потемкин, приписанный под именем Грицько Нечеса к тому же Кущевскому куреню, что и кошевой атаман. Примеру князя последовал еще ряд высокопоставленных офицеров. Казалось, что позиции Калнышевского и Сечи в целом незыблемы. Потемкин заверял его в сердечной дружбе, Екатерина хвалебно отзывалась о военных заслугах запорожцев. По итогам войны между Россией и Турцией был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Крымское ханство получало независимость от Турции, а Россия получала форпосты на Черном и Азовском морях – Керчь, Еникале, Кинбурн.
 
После окончания войны, в отсутствие князя Потемкина, расквартированные в Новороссии войска, подчинялись генерал-поручику графу Петру Аврамовичу Текели. Текели был сербским дворянином, родился в 1720 г. на землях Венгерского королевства в городе Арад (современная Румыния).

Написание его фамилии в разных источниках отличается, сам себя он предпочитал, на сербский манер, именовать Текелич. В двадцать один год он поступил в австрийскую армию, участвовал в войне за Австрийское наследство, а в 1747 году перешел в русское подданство записался в русский «Старый» Сербский гусарский полк. Через три года в Банате и Трансильвании он проводил секретную миссию по вербовке в русское подданство граничаров, результатом которой стало переселение большого количества сербов и основание Новой Сербии и Славяносербии.

В звании секунд-майора он начал Семилетнюю войну, отличился про Гросс-Егерсдорфе, когда в первом же крупном сражении после тяжелейшего пятичасового боя русская армия нанесла поражение прусакам. В этом бою Текели получил ранение в голову.  Через год, в 1758 г. он был произведен в подполковники. Затем он принял участие в кровопролитнейшем Цорндорфском сражении, в которой русской армии удалось сдержать натиск войск Фридриха Великого. Однако главным предназначением легкой гусарской кавалерии были не массовые сражения, а т.н. «малая война» - рейды небольших летучих отрядов в тылу врага, нападения на фуражиров, обозы и т.п. Одним из таких отрядов командовал Текели, в одной из скоротечных схваток раненый в ногу и вскоре вернувшийся в строй. Семилетнюю войну он закончил в чине полковника. Затем, за участие в кампании против Барских конфедератов был произведен в бригадиры.

Войну с османами 1768 – 1774 гг. П.А.Текели начал в 1-й армии Голицына, в составе которой сражался под Хотином, который в сентябре 1769 был занят русскими войсками. После того, как нерешительного Голицина сменил Румянцев наступательные действия 1-й армии стали активнее. Уже в январе 1770 Текели командовал правым флангом русских войск при Фокшанах, затем нанес поражение туркам при Браилове, а в феврале – под Журжей.

В летнюю кампанию этого года Текели участвовал в знаменитых битвах у Рябой Могилы, Ларге и Кагуле в результате которых турецкая армия, не смотря на свое существенное численное превосходство, была разгромлена. За проявленную доблесть Текели был награжден орденом св. Анны 1-й степени и произведен в генерал-майоры. В кампании 1771 г. он командовал авангардом 1-й армии и придя на помощь генералу Эссену при Попешти нанес поражение многократно превосходящим силам противника. В двух последующих кампаниях Текели участвовал в рейдах русских войск за Дунай. В 1774 в одном из таких рейдов его войска захватили обоз Великого Визиря. В ноябре этого года за проявленные в завершившейся войне доблесть и полководческий талант Петр Абрамович был удостоен ордена св. Георгия 3 степени и чина генерал-поручика.

В мае 1775 г. генерал Текели выехал из своей ставки в крепости Св. Елизаветы навстречу возвращающемуся из дунайского похода корпусу А.А.Прозоровского и принял командование большей частью войск. Он должен был исполнить секретный указ Императрицы – «спокойнейшим образом, убегая, сколько возможно, пролития крови» ликвидировать Запорожскую Сечь.

Выделив из состава корпуса пять отдельных отрядов, Текели определил пункты, которые они должны занять и маршруты скрытного продвижения к ним. Сам же с основными силами маршем двинулся к самой Сечи, подойдя к ней на рассвете 4 июня.

Оставив большую часть корпуса обустраивать лагерь, Текели взял Орловский пехотный полк полковника Языкова и небольшой конный отряд барона Розена и, воспользовавшись беспечностью уснувших караульных, занял предместье Сечи Гасан Баша. Однако внутренний периметр охранялся лучше, и проникнуть туда сходу войскам не удалось. После этого Текели направил к кошевому парламентера, который потребовал от казаков капитуляции. Мнения запорожцев разделились.

Калнышевский понял, что сечь окружена значительно превосходящими силами и сопротивление бесполезно, в чем его поддержала старшина и духовенство. В конце концов, они сумели переубедить настроенную дать бой запорожскую «сирому», ворота были открыты и несколько рот солдат взяли под контроль пороховой склад и другие ключевые объекты. На следующий день на поле перед укреплениями Сечи собрались казаки во главе со старшиною, где им была сообщена монаршая воля, после чего они сложили оружие. После этого кошевой атаман Калнышевский, войсковой писарь Иван Глоба и судья Павел Головатый были отправлены в Москову, а их имущество описано и конфисковано. Остальным старшинам Текели выписывал специальные охранные грамоты, а всем желающим казакам ордера, которые позволяли им на законных основаниях покинуть территорию Империи.

Причины ликвидации Запорожской Сечи.

Манифест «Об уничтожении Запорожской Сечи, и о причислении оной к Новороссийской Губернии» был издан Екатериной только спустя два месяца после операции Текели – 3 августа 1775 г. В нем излагались как поводы, так и причины
э по которым Императрица пошла на этот шаг.

В шести пунктах излагаются инциденты с нападениями запорожцев на земли поселенных полков Новороссии и Войска Донского, перечислен материальный ущерб от этих нападений и количество насильственно перемещенных лиц. Указывается и причина подобных действий со стороны запорожцев: их притязания на земли отошедшие к Российской империи по результатам войны с Турцией и заселение этих территорий крестьянами, которые не пополняют ряды казацкого войска, а просто работают на него. Особо отмечается, что подобная порочная практика усилилась в последнее десятилетие, т.е. в период лидерства на Сечи Калнышевского, хотя его имя напрямую и не упоминается.

Из текста документа следует, что правительство видело серьезную политическую проблему в том, что Сечь переходит к новой для себя социально-экономической модели: «заводя собственное хлебопашество расторгали они тем самым основания зависимости их от Престола Нашего и помышляли конечно посреди отечества область совершенно независимую под собственным своим неистовым управлением…».

Еще одна причина ликвидации Сечи, указанная в манифесте, состоит в том, что свободная торговля с Портой, которая, была одним из достижений Кучук-Кайнарджийского мира, и, по словам Екатерины, вызывала зависть всей Европы, из-за агрессивных действий запорожцев подвергалась постоянному риску.
  
Важным сюжетом, изложенным во вводной части манифеста, является объяснение корня всех проблем, возникавших у Империи с запорожцами. В документе противопоставляется «естественное общежитие» «полезных граждан» малороссийских казаков «одичанию» запорожцев, которые функциональную необходимость нести службу без семей возвели в «неподвижный закон». Именно в этом, согласно манифесту, причина того, что запорожцы принимали «в свое худое общество людей всякого сброда». От этого проистекали основные прегрешения запорожцев – разбой, пьянство и невежество. Весь этот пассаж может показаться абсолютно надуманной попыткой очернить образ запорожцев и оправдать собственные репрессивные меры. Однако, на самом деле, он совершенно органичен для эпохи Просвещения, когда все традиционные институты воспринимались как следствие средневекового невежества, а «естественное состояние» объявлялось идеалом, к которому надлежало стремиться.

В завершении документа Императрица признает военные заслуги запорожцев, и всем пожелавшим того казакам позволяет оставаться на местах своего проживания, а старшинам обещает, что они «соразмерно службе и званию их получат степень». Запорожские же земли, с существовавшими там поселениями, передавались Новороссийской губернии.

Исходя из текста манифеста, можно сделать вывод о том, что Сечь, в той форме, в которой она предстает в последние десятилетия своего существования,  была преградой для реализации основных целей политики Российской империи в Северном Причерноморье:  колонизации региона и прямой и безлопастной торговли с Портой. Достижение этих целей должно было компенсировать  дорогостоящие и кровопролитные войны с Османской империей, а значит все, что этому препятствовало, также подлежало ликвидации. А причина, по которой Войско Запорожское Низовое не подлежало реформированию, заключалась в его «противоестественной» природе.

Очевидно, что в манифесте изложены не столько глубинные причины,  сколько поводы к ликвидации Сечи и идеологическое обоснование этой акции. Однако понять эти причины невозможно вне широкого контекста внутренней и внешней политики Екатерины.
 
Одним из ключевых внутреннеполитических событий тех лет стало восстание под предводительством Е.Пугачева охватившее в 1773 – 1775 гг. многие регионы Поволжья, Приуралья и Западной Сибири. Движущей силой восстания стали казаки Яицкого войска, в котором также как и на Запорожье, шли активные процессы социального расслоения, порождавшие конфликты рядовых казаков со старшиной и властями. О масштабе восстания говорит тот факт, что в 1774 году для его подавления с придунайского тетра военных действий был переведен А.В.Суворов, а при подготовке Кучук-Кайнарджийского мира, условия для Турции были намеренно смягчены, чтобы как можно скорее подписать его и перебросить освободившиеся войска на борьбу с повстанцами. Можно сказать, что пугачевское восстание подтолкнуло правительство к ликвидации Сечи, которая всегда оставалась потенциальным очагом смуты.
 
Не менее важен для понимания причин, которые подтолкнули Екатерину к этому шагу, был и международный контекст. Дело не просто в том, что после заключения Кучу-Кайнарджийского мира Сечь утрачивала свое военно-стратегическое значение. По-сути, Екатерина за короткий промежуток времени демонтировала всю тут политическую систему, которая сложилась еще в 16-м в. сложилась в на землях от Карпат до Черного моря. Систему, которая характеризовалась динамическим балансом трех основных сил – Крымского Ханства, Речи Посполитой и Войска запорожского. Все эти три структуры, хоть и сформировались в Раннее Новое время, тем не менее, несли в себе скорее архаичные средневековые, чем модерные черты.
 
В то же самое время империя Екатерины предстает как образцовое «регулярное государство», под властью просвещенного абсолютизма, и ликвидация средневековых образований  были составной частью выполнения русской императрицей «программы Просвещения»: борьбой с отжившее свое формами, невежеством, варварством и религиозным фанатизмом. Им на смену должны были прейти «естественные» принципы и механизмы государственной организации, установленные согласно рационально написанным законам.
 
Всего через три месяца после издания манифеста о ликвидации Сечи Екатерина проводит масштабную административно-территориальную реформу. Согласно указу про «Учреждения для управления губерниями Всероссийския империи» территория страны была разделена вначале на 25 губерний, количество которых к концу правления Екатерины возрасло до 41, провинции ликвидировались, вместо этого каждая губерния делилась на 10 – 12 уездов. Реформа была призвана повысить управляемость и унификацию территорий Российской империи.
 
Украинские историки нередко характеризуют Запорожскую сечь как более передовую форму политической и экономической организации по сравнению с Российской империей. Ее строй называют республиканским, а экономические отношения - буржуазными. Однако, на мой взгляд, для таких определений нет достаточных оснований. На самом деле Запорожье времен Новой Сечи это типичное архаичное общество переживающее этап классогенеза. Из замкнутой военной организации, которая была ограничена как первоначальной экологической нишей – долиной нижнего Днепра, так и известными брачными табу, Войско Запорожское Низовое превращается в полноценное сообщество: стратифицированное, базирующееся на развитой производящей экономике и контролирующее обширные территории.
 
Относительно высокий уровень товарно-денежных отношений объясняется лишь близостью к крупным экономикам России, Турции и Польши с их мощными эмиссионными центрами. Сама по себе торговля, и в особенности торговля дальняя, транзитная, вполне обычна для докапиталистических и даже доклассовых или раннеклассовых обществ.
 
«Демократия» Запорожского войска это «военная демократия», а вектор социальных отношений был однозначно направлен на узурпацию старшиной выборных должностей и, неминуемо следующее за этой узурпацией власти, превращение ее в наследственную. За этим следовало бы превращение земли, как главного средства производства, в частную собственность нового правящего сословия. Т.е. запорожское общество не переросло феодальные отношения, а еще просто не доросло до них, хотя и вплотную приблизилось к этому рубежу. Та самая высокая внутренняя конфликтность, которая так беспокоила российское правительство, была не столько некоей имманентной чертой менталитета запорожцев, сколько результатом острых внутренних противоречий, которые всегда сотрясают общества, проходящие аналогичные трансформации.
 
Все эти процессы были пресечены ликвидацией Сечи Екатериной II, которая парадоксальным образом продлили жизнь запорожскому казачеству как явлению. Конфискация у казаков обширных Вольностей Войска Запорожского и выдавливание их на продвинувшийся к югу и западу Фронтир Империи вновь превратило его в замкнутую военную организацию. Это позволило казакам сохранить традиционные боевые качества, которые затем культивировались в наследовавших Новой Сечи казачьих объединениях на Буге, Черноморском и Азовском побережье, за Дунаем и на Кубани.

После ликвидации: П.И. Калнышевский и П.А.Текели

В завершение стоит рассказать о судьбах двух главных героев последнего эпизода в истории Новой Сечи, один из которых символизирует уходящую натуру Запорожья, а второй – приходящую ему на смену Новороссию.

По представлению князя Потемкина в 1776 П.Калнышевский был приговорен к пожизненному заключению в Соловецкий монастырь, а Глоба и Головатый в монастыри Сибири, с формулировкой «за вероломное буйство и разорение российских подданных». 25 июня 1776 года, в сопровождении семи конвоиров бывший кошевой отбыл из Москвы в Архангельск, откуда морем был переправлен в монастырь, которого достиг 30 июля. Все имущество кошевого было конфисковано при аресте, и при заключении в монастырскую Головленковкую тюрьму при нем была только одежда, которую он носил. Калнышевский жаловался наместнику монастыря архимандриту Досифею на то, что потолок его камеры протекает, но отремонтировать ее за свой счет ему было позволено только в 1799 г.

В конце 1780-х годов Калнышевский был переведен из тюрьмы в келью в одной из башен. Трижды в год, на Пасху, Преображение и Рождество, он имел право посещать общую церковную службу. На содержание Калнышевского из казны ежедневно выделялся 1 рубль. Для сравнения, жалование кошевого атамана составляло 70 рублей в год, на содержание обычного монаха выделялось 9 рублей, а простого заключенного соловецкой тюрьмы - от 10 до 30 рублей в год.

Конечно, это было слабым утешением для человека находящегося в неволе, тем не менее, Калнышевский смог скопить значительную сумму и сделать Соловецкому монастырю несколько ценных подарков: в 1794 г. серебряный крест, а после своего освобождения - евангелие в отделанном серебром и золотом окладе стоимостью почти две с половиной тысячи рублей. Нужно сказать, что еще на Сечи Калнышевский отличался особым благочестием, и одаривал запорожские церкви и монастыри, и даже направлял богатые дары в иерусалимский храм Гроба Господня. Но не только подарками последний кошевой заработал авторитет у братии монастыря, на Соловках он вел жизнь духовную жизнь православного аскета.

Когда, в 1801 году посетивший монастырь император Александр I издал указ о его помиловании, Калнышевский изъявил желание остаться в монастыре в качестве послушника. Учитывая свой преклонный возраст, он не решился на дальний путь домой и кроме того, по словам бывшего кошевого, за годы заключения он «привык совершенно» прибывать в «блаженном уединении» и просил сохранить ему казенное жалование и позволить «в обители сей ожидать с спокойным духом приближающагося конца моей жизни». Через два года после освобождения он скончался.

Точная дата рождения Калнышевского неизвестна, на Соловках он провел 25 лет в заключении и еще два года после освобождения, перед этим около года был в заключении в Москве, кошевым он был 10 лет (с 1765 по 1775), в 1754 он фигурирует в источниках как войсковой есаул, при этом на Сечь он прибыл уже в зрелом возрасте, предположительно в 1740-х гг. Таким образом, установить точный возраст Калнышевского невозможно, но представление о том, что скончался последний кошевой атаман в глубоко преклонных летах, несомненно, соответствует действительности.

Петр Калнышевский был похоронен на монастырском кладбище рядом со Спасо-Преображенским собором, на почетном месте к югу от алтарной апсиды, рядом с могилами соловецкого келаря, знаменитого публициста начала XVII в. Авраамия Палицына и архимандрита Феодорита Кольского преподобного, просветителя саамов и духовника Андрея Курбского. В 1853 году настоятелем Соловецкого монастыря был поставлен выходец с Уманьщины архимандрит Александр (Павлович), прославившийся как руководитель обороны монастыря от английской эскадры в 1854 г. во время Восточной (Крымской) войны. В 1856 году, по его благословению на могиле Калнышевского была установлена плита с кратким жизнеописанием последнего запорожского кошевого. В годы Советской власти могильная плита с эпитафией несколько раз перемещалась с место на место, и точная локализация самого захоронения теперь утрачена.

Что касается дальнейшей судьбы генерала Текели, то согласно распространенному преданию в благодарность за безупречно проведенную операцию по ликвидации Сечи Екатерина II позволила ему самому выбрать себе награду. «Освободи Хорвата» - попросил Текели, имея в виду, осужденного за коррупцию, основателя Новой Сербии. Однако Хорват так и остался в ссылке, а Текели в награду был удостоен ордена св.Александра Невского.

После этого он был назначен командующим русскими войсками на Кубани, в 1786 году произведен в чин генерал-аншефа, а с началом новой русско-турецкой войны в 1788 г. совершил поход на Анапу, заставив турок отступить в полевом сражении, но так и не решился штурмовать крепость. Многими этот эпизод ставился старому генералу в вину. В апреле 1789 года, в возрасте 69 лет он подал в отставку и удалился в свое имение Хмелевое в Елисаветградском уезде. С последними годами жизни генерала связана еще одна легенда, согласно которой женившись на молодой невесте, Текели стал тем самым «старим дідуганом» из украинской  народной песни «Ой під вишнею – під черешнею» который не пускал гулять свою молодую жену. Генерал Текели скончался в 1792 году и был похоронен в возведенном на его пожертвования пределе Петра и Павла Николаевского собора в Новомиргороде. В 1938 году могила генерала была разорена, а собор взорван.

А.В.Суворов так отозвался о П.А.Текели: «Помню, помню, сего любезнаго моего сослуживца, усача-гусара и рубаку-наездника, гордившегося сходством с Петром Великим, с портретом которого и умер. Его вздумал один миролюбивый предводитель уклонить по каким-то политическим видам от нападения, но он, сказав ему: „Политыка, политыка, а рубатыся треба“ — бросился на неприятеля, разбил его и, возвратясь к миролюбивому китайцу, произнес: „А що твоя папира?“. Я бы воевал с Текелли без бумаги: он с саблею, а я со штыком».

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх